Была вторая рота, а стала четвёртой — 15 выпуск МнСВУ

Мы учились в 2-х ротах (была вторая рота, а стала четвёртой)

Заголовок выбран не случайно. Именно из- за него наши набранные в 1968 году взвода попали сразу в атмосферу кадетских привычек и традиций. Наши два взвода организационно вошли во 2-ю роту, в которой уже были два взвода выпускников 1969 года, с расположением на втором этаже. А вот выпускались мы уже с четвёртой, которая располагалась на четвёртом этаже. Набранная с нами 5-я рота занимала свой этаж и полностью состояла из вновь поступивших суворовцев.

Думаю, что во всех других ротах все было аналогично: жили по одному распорядку, программа обучения и требования были одинаковые, условия проживания также одинаковые, наконец и форма у нас была одинаковая. Но все равно в каждой роте все было своё. Это зависело от офицеров-воспитателей, командиров рот, преподавателей и наконец от нас самих. Мы были разными!

Немного статистики: командиром роты у нас был подполковник Бузаев Виктор Максимович, в сущности, простой и добрый человек. Мы его и называли между собой по-доброму Витюшей! Не то что нашего офицера- воспитателя майора Васильева Владимира Фёдоровича. Его мы называли Аракчеевым за чрезмерную, по нашему разумению, строгость и категоричность. Бывший фронтовик, понявший, что на войне любая расхлябанность и разболтанность может привести к беде, он и закручивал гайки в нашем воспитании, ведь тяжело в учебе – легко в бою. Если честно, то я ничего плохого не могу о нем сказать, – да, был строг, да, мало улыбался, да, много от нас, мальчишек, требовал. Не то что офицер-воспитатель 2-го взвода майор Мусальников Егор Кузьмич.

Если майор Васильев – суровый фронтовик, то Егор Кузьмич – это уже офицер новой формации – образованный, интеллигентный, начитанный, знающий психологию и умело применявший ее в своей работе во взводе. Не смотря на закручивание гаек, наш взвод не был первым, а вот взвод Егора Кузьмича после первого года занял в училище первое место, получив право раньше уйти в отпуск. За плечами у майора Мусальникова был педагогический институт. Поэтому из-за уважения в повседневной жизни его называли по имени и отчеству. К сожалению, он был офицером-воспитателем только два года, на завершающем этапе второй взвод принял капитан Гринченко Михаил Павлович.

Получив прочные знания в суворовском, первые два курса военных училищ мы заканчивали только на отлично. И это было по всем предметам. Выделить преподавателей можно только по отношению к воспитанникам и, конечно, что осталось в памяти. Преподаватель по физике Володин, имевший прозвище «Плафон» из-за его прически, – ироничный и требовательный преподаватель, математик лейтенант Киш – строгий и мало улыбчивый. Преподаватель литературы и русского языка Гришанова Нина Васильевна (с прозвищем «мамочка» из-за своей опеки и заботы о нас) – добрая и снисходительная.

Учитель химии Соболевская Элеонора Александровна больше расстраивалась за удовлетворительные оценки, чем мы. Не могла поставить двойку, потому что знала: суворовцу будет закрыт выход в город.  Не задавала домашнего задания на субботу. К ней относились с теплотой и старались хорошо вести себя на уроках. Можно еще долго перечислять преподавателей, описывать и рассказывать о них, об учебном процессе, о попытках написать, вернее подменить контрольные, о шпаргалках, но это все достояние времени и воспоминаний каждого.

Как-то не задержались в памяти такие важные события в училище, как посещения училища иностранными делегациями, встречи с видными представителями творческой элиты, с видными полководцами и космонавтами. Это все было. Было очень много интересного. Мы часто ходили на экскурсии, в театры, на выставки. Но в памяти почему-то всплывают не знаменательные даты и события, а занимательные случаи из обыденной жизни, приколы, курьезные выходки. Вот на них я и остановлюсь.

Например, уже после 9-го класса мы уже определились, кем мы хотели бы стать. Конечно, в большинстве своём – офицерами, но каких родов войск? Танкистами, артиллеристами или десантниками? Многие хотели идти в Рязанское училище ВДВ, но чтобы соответствовать, необходима не только отличная учеба, но и смекалка, физическая готовность к трудностям. Вот и «будущие» десантники Аниховский, Бабенков и Масалов, будучи в лагере, придумали себе тренажёр. Они сгибали молодую березу, вдвоём придержали, а третий «десантник» хватался за верхушку, потом двое отпускали – береза выпрямлялась и медленно переносила на другую сторону испытуемого.

Но однажды что-то пошло не так. Попали в нештатную ситуацию: то ли береза оказалась не сильно гибкой, то ли по толщине большой, но береза выпрямилась и замерла с «десантником» на значительной высоте. Помочь «десантнику», а это был командир отделения Масалов, они не могли, и ему пришлось прыгать без парашюта. Прыжок оказался не совсем удачным, и оставшееся время в лагере он проходил с повязкой на руке. Остальные участники тренировки отделались двумя нарядами вне очереди, а Масалова офицер-воспитатель ещё обвинил в членовредительстве. На том тренировки и закончились.

Вот ещё занимательная история. В нашем взводе был Владимир Глухов, родом из Севастополя. Он нам столько наговорил о таких деликатесах, как черноморские мидии. Мы наперёд уже знали, какая это вкуснота. И когда мы приехали в лагерь, а он располагался возле реки Вилии, то, увидев в реке множество ракушек, Владимир решил нас накормить «белорусскими мидиями». Конечно, были сомнения, но он был столь убедителен, что мы уступили. В столовой раздобыли ведро, соль, лавровый лист. Выловили где-то полведра ракушек и стали варить на костре. Варили часа 2-3, но многие ракушки так и не раскрылись. Стали пробовать, а они резиновые, есть невозможно. Смеялись очень долго и вспоминали ему ещё два года, как он нас угостил «белорусскими мидиями».

Или ещё прикол с Самсоновым, мы его за выносливость и легкоатлетические способности называли «базукой», то бишь безоткатным орудием. Он, будучи в лагере, умудрился сбегать домой супчика домашнего покушать. Все бы ничего, если не сказать, что жил он в Сморгони, а это 35 км. от нашего лагеря.

В воскресенье в лагере нам давали время для личных нужд: одни ходили на рыбалку, другие в футбол гоняли, кто-то читал, а Серега сказал, что идёт на рыбалку. Хватились его только тогда, когда не досчитались на вечерней поверке.

Офицер-воспитатель майор Васильев был в большом гневе, в его взводе ЧП. Мы обыскали все вокруг, нашли удочки, но Сергей пропал. Позже прибежал дневальный и сказал, что Самсонов спит в палатке. Офицер- воспитатель стал допытываться, где он все это время был, а тот придумал историю, что получил солнечный удар и целый день пролежал в кустах, а потом вернулся в палатку и заснул до прихода дневального. Но его выдали грязные ботинки, которые он не успел помыть. В итоге он признался, что бегал домой в Сморгонь, а это 35 км туда и 35 км обратно, чем не марафонская дистанция.

15-й выпуск разъехался по военным училищам всего Советского Союза, так что в Республику Беларусь вернулись немногие. Наша рота провела только четыре встречи, я имею ввиду юбилейные встречи. Больше всего собралось на 30-летие выпуска в 2001 году, а потом все меньше на 35, 40 и 45-летие. А на 50-летие выпуска в училище никто не смог прибыть. Время берет своё. Но оставшиеся выпускники 1971 года помнят свою юность в погонах.

Авторы: Дмитрий Аниховский, Валерий Денисов, Леонид Багдасаров.

Если у вас есть воспоминания, материалы, фотографии времен учебы суворовцев выпуска 1971 года, присылайте, разместим!

Отклик на статью.

«Спасибо за хорошую статью. Внесу небольшой корректив — преподаватель химии Соболевская Элеонора Александровна ( не Ивановна как в статье) — это моя мама. Она проработала 20 лет в СВУ, и я 2 года ст. лаборантом. Этот выпуск мне очень дорог — Слава Раткин, Толя Петунин, Толя и Витя Быковы, Витя Лысый, Слава Решетов и много других ребят. К сожалению, многих уже нет с нами. Но у меня сохранились их письма мне».

Янина Кункевич